В июле 2017 года Инга Римаренко пережила самое страшное для матери - похоронила собственного ребенка. Она вырастила сына-патриота, который пошел служить в ракетные войска, где и «заработал» онкологию. Парень три года боролся за жизнь, старался справиться с болезнью, но когда осознал, что уходит, все-таки решил оформить выплату по армейской страховке - позаботиться о матери, которую любил больше всего на свете. Но страховая компания нашла юридическую лазейку... и отказала.
«Он рвался в армию»
Как рассказала Инга, семья перебралась в Батайск в 1996 году, Максиму тогда было два годика. Пролетели годы - он закончил школу №5, а затем и училище №41 и получил диплом помощника машиниста.
- Он был патриотом, рвался служить в армию, ездить на этих огромных машинах. И когда в 2013 году попал в ракетно-стратегические войска в Барнауле, был очень рад, - вспоминает мама.
Как только Максим вернулся домой, он сразу же пошел устраиваться на железную дорогу, прошел комиссию. Но стать железнодорожником не успел: уже через два месяца после дембеля ему стало плохо - не отпускала сильная боль в животе. Он с ней почти что свыкся - еще в армии живот частенько беспокоил, домой вернулся сильно похудевшим.
Врачи скорой помощи укоряли, зачем терпел три дня - скорее всего аппендицит. Так Максим и попал на операционный стол. После операции, которая продлилась 7 часов, Ингу позвал хирург Константин Щетинский.
Страшная правда
- У вашего сына рак ободочной кишки третьей степени с метастазами в брюшную полость, - эти слова разделили жизнь матери на до и после.
Инга не могла поверить, что это говорят о ее мальчике-крепыше, которому на тот момент только исполнилось 20 лет. Не хотел верить словам врачей и сам Максим, он думал, что справится с болезнью. Да и медики уповали на молодой организм, которому были вынуждены поставить диагноз 80-летнего старика. Хирург вырезал Максиму все, что было возможно. Именно это, по словам безутешной матери, подарило ее сыну еще три года жизни. И за это она благодарна медикам.
Через два месяца после операции последовал курс химиотерапии.
- Сыночек был сильным духом. Он до последнего верил, что сможет победить, строил планы на будущее и совершенно не думал о том, что ему положены какие-то выплаты. Максим считал, что в жизни надо всего добиваться самому, - вспоминает женщина.
Резкое ухудшение
В конце 2016 года парень пережил еще одну операцию, после которой ему стало значительно хуже. Анализы подтвердили самое плохое - рак не ушел, более того, метастазы поразили печень и почки, а анализ крови настолько плох, что нельзя делать еще одну химию - он мог ее не пережить.
- Мне тогда один из банков одобрил большой кредит, я думала повезти его к заграничным медикам. Но наши онкологи сказали: «не вгоняй себя в долги, ему уже нигде не помогут - дай пацану спокойно уйти», - поделилась страшными воспоминаниями батайчанка.
Именно тогда, в начале 2017 года, когда пришли адские боли, Максим осознал, что это конец...
Когда любящий сын понял, что ему придется оставить мать и сестру без поддержки, он решил добиваться выплаты компенсации, чтобы мама, наконец, смогла достроить дом, который доводила до ума всю жизнь. Ведь во время службы в армии между ЗАО «Макс» и Министерством обороны Ростовской области был заключен контракт на оказание услуг по страхованию жизни и здоровья военнослужащего. Так что, еще при жизни Максима, он вместе с сотрудниками военкомата собрал все необходимые документы. Прежде всего, на основании заключений медиков «Главный центр военно-врачебной экспертизы» Министерства обороны РФ сделал заключение - заболевание получено в период военной службы.
Сын батайчанки успел оформить документы, поставить свои подписи. Но 25 июля 23-летнего молодого мужчины не стало. Он ушел в иной мир на руках у сестры и матери, которая двумя месяцами ранее уволилась с работы, чтобы провести с сыном последние дни...
Отказ
Однако страховщики ответили отказом. Они сослались на Гражданский кодекс, статья 1112 которого гласит, что «право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина не входят в состав наследства».
- ЗАО «Макс» должны были руководствоваться военным кодексом, ведь сын заболел в армии, - высказала свое мнение батайчанка.
По ее словам, согласно закону «Об обязательном государственном страховании жизни и здоровья военнослужащих», мать имеет право на получение компенсации после смерти сына.
Надо отметить, что речь идет о весьма значительной сумме - 2 миллионах рублей, с которой страховщики, видимо, не хотят расставаться.
Так что, теперь Инга планирует подавать документы в суд. Но прежде она хотела бы, чтобы эта печальная история дошла до министра обороны Сергея Шойгу и президента Владимира Путина.
- Для чего же тогда страхуют солдат, если потом находят лазейки для отказа? - задается риторическим отказом женщина.
На этот риторический вопрос, похоже нет ответа, точку в этом деле сможет поставить только суд. Кстати, сделать это Инге рекомендовал и главный комиссар Батайска Сергей Чайковский.
- Я помню эту ситуацию. Максим вместе с матерью приходили к нам, я им посоветовал собирать документы на компенсацию. А сейчас надо обращаться в суд. Есть судебная практика, и я считаю, что она выиграет. Единственное, чем мы можем помочь, - подготовим документы, - пояснил Сергей Сергеевич.
Сейчас Инга и ее дочь еще не пришли в себя, им предстоит научиться жить с этим горем. А исполнение последнего желания Максима, который беспокоился о матери, даже когда уже не мог подняться с постели, стало для них очень важным. Хотя никакие деньги на свете не вернут сына и брата к жизни, никак его не заменят. Он уже никогда не женится, не станет машинистом, не построит свой дом, как и еще один его сослуживец из той же части, Андрей Харченко, который умер в 2016 от рака головного мозга...
И, в любом случае, за кадром судебного разбирательства останется вопрос 0- сто это за служба в армии такая, где за год здоровые парни получают предпоследнюю стадию онкологии?!
Юлия Дорошенко