Досмотреть инвалида?...

- Я к вам за помощью! Очень переживаю за судьбу пожилой батайчанки - она инвалид, лежачая! Лера просто гниет! Вмешайтесь в ее судьбу. Лера отписала квартиру по договору ренты, и теперь вот с ней такое приключилось, - громким шепотом говорила мне женщина.

Так я узнала, что на улице Ушинского, в Батайске, живет Валерия Павловна Шведун. Точнее - жила...

От матери - к дочери

Валерия Павловна родилась в Батайске в 1952 году. И уже при рождении Бог дал ей свой крест - она увидела свет инвалидом, с диагнозом ДЦП. Ее мама, Евгения, была по профессии фармацевт, растила дочь правильно и заботилась о ней, как могла. Более того, и мать, и дочь Шведун долгое время работали в аптеке на Луначарского. Помните, рядом с ДОСААФ в свое время была госаптека, которую лет двенадцать назад прикрыли? Пока Валерия Павловна работала там, ее жизнь, можно сказать, ладилась.

Всю эту предысторию мне рассказала та самая женщина, которая пришла 21 марта в редакцию. Выяснилось, что это соцработник Алла Трофимовна Бормонтова Долгое время она трудится в Центре соцобслуживания пенсионеров на дому, ухаживала и за Шведун.

- Ее мама постаралась позаботиться о ней. Вместе с отчимом Леры они купили эту двухкомнатную квартирку на Ушинского, 3, где мать и дочь после смерти главы семьи жили вместе, - рассказывает Алла Трофимовна.

Обо всем происходящем она знает непосредственно от Шведун. По ее словам, как-то в квартире появилась пара работящих мужчин - мать незадолго до смерти решила отремонтировать систему отопления. Завязались некие человеческие отношения. И отношения эти привели к тому, что уже в 2011-м году, через год после смерти Шведун-старшей, те самые работящие мужчины, а точнее, один из них, стал... владельцами квартиры, которую Валерия Павловна Шведун получила в наследство от матушки.

- Все бы ничего! Но Лера - одна-одинешенька на всем белом свете! Родственников - ни души, за нее вступиться некому. Я точно знаю, что сейчас женщина покрыта пролежнями, за ней не ухаживают, она лежит на грязных тряпках! И все из-за этой квартиры...- сквозь слезы рассказывала Анна Трофимовна.

Бормонтова в прошлом году несколько месяцев ухаживала за Валерией, но затем ее «рассчитали»:

- Хозяин квартиры и опекун сказал, чтоб я больше не приходила. Я уверена - неспроста.

Беспокойное сердце соцработника приводило ее под окна бывшей подопечной. Поскольку квартира находится на первом этаже, иногда Алла Трофимовна заглядывала в окно спальни, где лежала Валерия Павловна, и звала ее:

- Я видела и грязные тряпки, на которых она лежала и состояние тела. В дрожь бросает!

Судьбой Валерии Павловны Шведун были обеспокоены в последние месяцы и соседи инвалида. В частности, старшая по ЖСК Ушинского, 3, Зинаида Ефимовна Волкова сказала, что давно собиралась к нам в редакцию, чтобы рассказать о судьбе соседки:

- Я вообще не понимаю, как мужчины, да еще и работающие, - а их там периодически проживает двое - могут ухаживать за лежачей женщиной? Думаю, должного ухода за ней нет. В последние месяцы я ни разу не видела, чтобы на балконе висело стираное белье Веры Павловны, или, тем более, чтобы ее выводили на улицу воздухом подышать. Мы очень обеспокоены ее нынешней жизнью и состоянием! - подчеркнула Волкова.

Получив телефон самой Валерии Павловны, я решила ей позвонить и спросить - как ей живется на самом деле? Трубку взял мужчина, который ответил: «Она умерла, вчера утром, 26 марта. Ее тело в морге».

Новые «родители»

Как выяснилось дальше из разговора, это и был опекун Шведун. Он представился как Малик Хусеинович Иляров. Я договорилась о встрече с ним, и уже через полчаса услышала обратную по своей сути историю.

...Как рассказал мне Иляров, он занимается оборудованием систем отопления. Судьба свела его с Евгенией Пантелеевной Шараповой, матерью Валерии, в конце нулевых. Затем, по его словам, «ему и его друзьям приходилось наведываться, чтобы проконтролировать, исправно ли работает установленное оборудование». Именно так и завязались те самые человеческие отношения.

Сам Иляров - чернобылец, как он говорит, вполне обеспеченный человек:

- Мне эта квартира никогда не была нужна! Я ипотеку могу в любой момент взять, у меня свой частный дом. Но такова была воля покойной. Перед смертью Шведун-старшая попросила меня, чтобы я присмотрел за Валерией. А когда мать умерла, дочь буквально настояла, чтобы оформить сначала завещание на меня, а потом и договор ренты, а точнее - пожизненного содержания с иждивением, - рассказывает Иляров.

Малик Хусеинович в беседе со мной отмел все обвинения и утверждал, что Валерия Павловна не нуждалась ни в чем. Якобы, уход за ней был почти идеальным.

А между тем, в распоряжение БВ попали фотографии Валерии Павловны. Они датированы июлем 2017 года - после того, как к ней перестал приходить соцработник. Снимки свидетельствуют - женщине, действительно, нужна помощь. По крайне мере, нужна была тогда. Грязнющие простыни, распухшие ноги, миска со скудной едой...

При этом Иляров отмел эти обвинении: «Фото делала соцработник, которая сама плохо за ней ухаживала. Именно поэтому я и отказался от ее услуг!»

В доказательство своей честности Иляров показал договор ренты 2011 года: «Хотел бы уморить, давно бы это сделал...»

Точнее, договор этот носит название «пожизненного содержания с иждивением». В соответствии с документом, который был заверен нотариусом Бурляевой, Иляров становился владельцем квартиры на Ушинского. В обмен он должен был обеспечивать свою подопечную до конца дней своих всем - от питания до медикаментов. При этом до смерти Шведун опекун не имел права распоряжаться квартирой - продавать или сдавать ее.

Все документы у Илярова лежали аккуратно сложенными в папочке и не вызывали сомнений...

Без заступников

А в это время тело Валерии Павловны уже находилось в морге. Хоронить ее будут 29 марта. По словам Илярова, который по договору несет на себе хлопоты и по организации погребения, такая заминка между кончиной и погребением связана с тем, что в «Красном саду много работы». В каком состоянии Шведун поступила в морг, мне не известно, - да и не удастся узнать. Об этом теперь знает только ее последний врач да, непосредственно, сам Малик Хусеинович.

И еще. Первоначально БВ планировало приехать на Ушинского за два дня до смерти Шведун. Я хотела собственными глазами увидеть всю картину и поговорить с опекуном. Но вмешались личные дела, и... выезд не состоялся. Я опоздала.

Постскриптум

Пока верстался номер, наверняка какой-то нотариус заключал очередной договор ренты, или пожизненного содержания с иждивением. Процедура, введенная законом в России еще в 1996 году, редко, когда вызывала внимание СМИ или общественности. Тем более - на фоне таких событий: Крым, выборы, высылки дипломатов... За геополитикой жизни одиноких безвестных инвалидов остаются за закрытыми дверями. Точно так же, как расхлебывают беспочвенные обвинения их опекуны, «досматривающие» стариков. А все потому, что законодателю эта тема не интересна:

- В России нет закона, который бы обязывал органы соцзащиты надзирать за исполнение договора пожизненного содержания с иждивением. Такой закон действует за рубежом. Когда человек заключает договор ренты, ему могут помочь только родственники. Если их нет, то судьба человека - в руках опекуна, - пояснила нам заведующая Центром соцобслуживания пенсионеров на дому Светлана Анатольевна Руденко. Она добавила, что Алла Трофимовна Бормонтова, - один из лучших работников центра, отдавшая одиноким старикам Батайска полжизни.

Светлана Шишканова